Лучшие цитаты веселого и находчивого режиссера Юлия Гусмана
8 августа – день рождения кинорежиссера, заслуженного деятеля искусств России Юлия Соломоновича Гусмана.
Юлий Соломонович много чего придумал в России первым: провести космический телемост между СССР и США, организовывать политические вечера (Гусман стал инициатором первых мероприятий в Доме кино, посвященных Солженицыну, Хрущеву, творческих встреч с Коржавиным, Войновичем), Национальную премию кинематографических искусств «Ника» — аналог премии «Оскар». Снял имевший громкий успех в СССР фильм «Не бойся, я с тобой» ( с Поладом Бюль-Бюдь Оглы, Сергеем Юрским, Львом Дуровым) и, несколько лет назад не менее интересную картину «Парк советского периода».
Гусман, ставший известным на всю страну еще в конце 60-х годов прошлого века, будучи капитаном бакинского клуба КВН, знаменит своей мудростью и искрометным остроумием. Его уже много лет цитируют везде — на просторах интернета, в кабинетах власти, в прессе.
Давайте, поздравляя человека, так часто, произносящего великолепные пассажи, вспомним сегодня лучшие из его цитат.
О телевидении
Сегодня все разрешено, позволен любой глупый смех, лишь был бы рейтинг, сегодня западло на канале не иметь своего очередного КВНщика или КВНщицу или группу КВНщиков. Сначала я гордился, что все наши выпускники сделали то, се, а сейчас просто хочется куда-то бежать. И ощущаю себя, извините, ровно как в этом анекдоте, когда человека привезли в музей парфюмерии под Парижем, и долго водили три часа по всем залам, и он нюхал, нюхал, и когда сказали: что вы еще хотели, он говорит: дайте кусочек говна. Мне все время хочется вернуться к программе «Время» 1963 года и послушать, как задувают домны и как колосятся хлеба.
О свободе
Есть люди — внутренние бомжи или хиппи. Они свободны и счастливы. Наверное, им можно позавидовать. Они живут в каком-нибудь Тайланде, ночуют под бананом, накрываются лопухом, у них есть пара шорт, веревочные сандалии, и все. Многие сегодня заболевают этой болезнью Юго-Восточной Азии: остаются на Бали, на Гоа и спокойно живут без Майбахов, дорогих ресторанов и даже без церемонии вручения премии Ника. Но, тем не менее, я еще не видел человека, который мог бы сказать «я внутренне абсолютно свободен, на меня не влияют ни обстоятельства, ни быт, ни семья, ни общество, ни правила дорожного движения».
О себе
Я придумал себе игру в искусстве и назвал ее «могу ли я так?» Читая книгу, слушая концерт или глядя на акробата в цирке, я спрашиваю себя «могу ли я так?». Когда вижу канатоходца, который в ужасе сжимает свой шест и едва ползет по канату, я думаю, что если бы окончил цирковое училище или вырос в цирке, я бы тоже так смог. Читая книги замечательных современных русских писателей, которых я люблю, к примеру, Пелевина или Сорокина, я понимаю, что так писать не смогу. Не говоря уже о Булгакове или Пушкине. Являясь членом Союза писателей, членом Союза журналистов, я бросил заниматься литературой, когда понял, что моя, извините за выражение, проза мне самому не по душе. Зачем быть графоманом? Настоящий художник хотя бы в душе должен надеяться, что он гений. Когда я снимаю кино, эта робкая надежда у меня есть. Я думаю «да, я не Камерон, но если бы мне дали те же условия, «Аватар» бы отдыхал!».
Об импровизации
Импровизировать тяжело. Это я вам говорю, как лучший импровизатор в стране. Если человек умный, он не должен надеяться, что его осенит в эту секунду. И в 60-е нам всегда говорили, что экспромт надо тщательно готовить, чтобы острить со скоростью разговора.
Об успешности
Никогда меня не посещал комплекс «первого парня на селе со своим баяном». По одной причине. Не был я никогда успешным человеком в понятиях: «бабки», машины... Мы жили в доме, где отсутствовал теплый туалет. Мои родители не имели ни машины, ни дачи. Успешность, в моем понимании, заключается совсем не в том, что человек на двух «мерседесах» едет со своей дачи в окружении трех джипов с охранниками. Что само по себе, может, и неплохо. Успешность — это возможность себя реализовать.
О Доме кино
Как быстро меняется время. Прошла мода кичиться своей причастностью к демократическим преобразованиям. Сейчас принято извиняться за то время. Я думаю, что историю нечего переписывать и перекраивать. Да, мы во многом тот шанс, что у нас имелся, потеряли. Но все равно время обратно не течет. Когда рухнула страна, рухнуло и бюджетное финансирование Дома кино. И нам с Виктором Мережко уже приходилось не изобретать, а спасать Дом кино, мы ходили с протянутой рукой по всей Москве. Мы могли бы сто раз приватизировать Дом кино, как сделали со всеми остальными домами. Но нам казалось делом собственной чести и гордости (а кто-то скажет — и глупости) сохранить его как общественное достояние. Возможно, действительно это была и глупость, но тем не менее сохранили Дом в общественной собственности правительства России. Вопреки всем советам самых разных деятелей. Прошло трудное время, постепенно Дом кино стал работать как хорошо смазанный механизм. Моя команда — сегодня лучшая команда в стране в чем угодно, только не в зарабатывании денег. И то, что она делает, — делает потрясающе.
О духовном Чернобыле
Мы существовали в стране, где каждый день вздували новые домны, хлеба колосились, счастливые влюбленные бежали в рапиде по полям. И вдруг все кончилось. Мы проснулись в стране, где домны взорваны, где сплошной духовный человеческий Чернобыль. Вдруг мы оказались там, где дети не рождаются, собачки не ластятся к хозяевам, птички не поют. Для того чтобы продавать свой материал, журналисту полагается быть все круче и все резче, все острее, все левее или правее, краснее или чернее. Можно продать только голую сиську. Поэтому цветет желтая пресса, еще более желтая пресса, ярко-оранжевая пресса, ярко-охристая пресса. И потеряли миллионные тиражи известные порядочные издания: «Огонек», «Известия», «Московские новости», то есть те, которые занимают умеренную позицию. Которые: а) стараются никого не обслуживать, б) если и обслуживать, то делать это тактично. Чтобы не быть такой проституткой, которая гордится своей профессией.
